Контроль со стороны науки

Такой подход и контроль со стороны науки за динамикой важнейших популяционных параметров и за тенденциями их изменений, а также своевременная корректировка норм по количеству и структуре изымаемого поголовья позволяли до начала 90-х годов оперативно управлять популяцией диких Северных оленей. В начале 90-х разрушилась организационно-производственная структура охотничье-промысловых хозяйств. Возросло количество охотпользователей разных форм собственности, произошла приватизация лучших охотугодий. Северный олень превратился, с одной стороны, в средство выживания малообеспеченных слоев населения, с другой — в средство наживы для различного рода посредников и предпринимателей, владеющих современными транспортными средствами для добычи оленей и вывоза мясной продукции. В связи со снижением контроля над промыслом, большая часть охотпользователей скрывает количество добытых оленей. Охота на оленей проводится с нарушениями существующих правил (сроков, объемов и способов добычи). Малочисленный штат охотинспекции оказался не в состоянии контролировать промысел, который стал мощным фактором смертности оленей.

Цивилизованное варварство

Период после 2008 г. можно назвать стадией цивилизованного варварства в использовании ресурсов. В результате с 2017 г. количество оленей на Таймыре оценивается в 386 тыс. голов (а ведь был миллион!), при доле телят всего 6 %! В Мурманской области современная численность диких Северных оленей составляет около 2 500 особей. В Ненецком автономном округе (НАО) дикий Северный олень сохранился только в малонаселенных местах с низкой численностью домашних оленей (в 2018 г. экстраполяционная численность составила всего 1 498 особей). В Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО) общая численность составляет менее 18 тыс. особей. За последние 30 лет исчезли явайская и танамо-мессояхинская группировки, полярно-уральская популяция, значительно сократились ямало-белоостровская и гыданская популяции. В Якутии с 1993 по 1995 год авиаучеты были проведены практически на всех основных площадях северных приморских тундр от Колымы до дельты р. Лены, суммарная численность дикого Северного оленя определена в 211 140 голов. В 2020 г. всего зарегистрировано 10 835 взрослых особей и 1 853 теленка. То есть дикий Северный олень в северной части Якутии практически истреблен за пределами особо охраняемых природных территорий (ООПТ). С 2006–2007 года, в связи с интенсивным развитием алмазодобывающей и нефтедобывающей промышленности, в Якутии стала отмечаться хаотичность в миграциях оленей, что, несомненно, связано с беспрецедентным браконьерским промыслом и нарушением демографической структуры стад диких Северных оленей. Что касается чукотской популяции, то ее численность не превышает 58 000 особей. Основная часть диких оленей сконцентрирована в малодоступных районах или на территориях ООПТ.

Узаконенное браконьерство

Начало варварскому истреблению оленей положило Постановление Правительства Красноярского края № 103-п от 25.09.2008 г., разрешающее коренным жителям добывать без лицензий ежегодно до 8 оленей на человека, причем как на собственные нужды, так и на продажу. По максимуму общая добыча при этом может достигать 80 тыс. оленей в год, что в несколько раз превосходит научно обоснованную квоту. Принятое из благих побуждений для повышения благосостояния коренных жителей Таймыра, это постановление на деле дало возможность узаконить браконьерский промысел, прикрываясь фальсифицированными справками о добыче оленей коренными жителями.

Браконьерство стало носить истребительный характер. С помощью многокилометровых направляющих изгородей и коралей, а также мощных и быстроходных снегоходов, из стад добываются лишь самые крупные животные. Ведется массовая незаконная заготовка пантов. При срезке пантов с живых оленей, значительная часть животных гибнет впоследствии весной на водных переправах по причине нарушения правил срезки рогов и в итоге длительного кровотечения.

Госохотнадзор не эффективен

Современная охотничье-промысловая система является децентрализованной и включает многочисленные фермерские и родовые хозяйства, промысловые бригады и индивидуальных охотников. В этих условиях немногочисленный штат охотинспекторов не может эффективно контролировать деятельность охотпользователей. В результате промысел ведется с нарушением объемов добычи, сроков и правил охоты. Фактическое количество изымаемых промыслом оленей не контролируется. Оценка изъятия по количеству выданных лицензий без отчетов об их использовании и при отсутствии данных о добыче оленей коренным населением фальсифицирует саму идею контроля со стороны органов госохотинспекции.

Существующая система госохотнадзора, основанная на работе крайне малочисленной группы инспекторов, не может обеспечить проверку деятельности охотпользователей, что приводит к многочисленным нарушениям правил и норм охоты. 

Депрессия популяций

Депрессия популяций дикого Северного оленя в Российской Федерации во многом обусловлена реформированием охотхозяйственной отрасли и нарушением системы государственного управления охотничьим хозяйством в конце ХХ — начале XXI века. Существующая законодательная, нормативно-правовая база несовершенна и не обеспечивает достоверного мониторинга состояния охотничьих ресурсов.

По экспертной оценке, на одного официально добытого оленя приходится до 5 особей, добытых браконьерами. По мнению большинства ученых, охотоведов, специалистов-практиков, никто не имеет представления, сколько реально добывается оленей на Таймыре, в Эвенкии, Якутии да и в других регионах. В то же время примечательно, что никогда, за всю историю промыслового освоения дикого Северного оленя, установленный лимит изъятия не был освоен.

Отрасль перестала существовать

Очередной удар по охотничьему хозяйству нанесла так называемая административная реформа 2004 г., в результате которой была полностью разрушена структура государственного управления отраслью. Да и сама отрасль документально перестала существовать.

Бесконечные реформы как на федеральном, так и региональном уровнях привели к полному уничтожению службы охотнадзора, государственных промысловых хозяйств. Заготовки охотничье-промысловой продукции целиком перешли в руки посредников-перекупщиков, основная задача которых — получить как можно больше продукции, не задумываясь о законности ее происхождения и тем более об экологических последствиях.

Учеты и лимиты

Два Федеральных закона — от 29 декабря 2004 г. № 199-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации в связи с расширением полномочий органов государственной власти субъектов Российской Федерации...» и от 29 декабря 2006 г. № 258-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения полномочий» — предопределили передачу субъектам Российской Федерации полномочий в сфере охоты и сохранения охотничьих ресурсов в части ведения государственного мониторинга, учетов численности охотничьих животных, регулирования численности, установления лимитов и квот добычи. Эти положения закреплены и в специальном Федеральном законе от 24 июля 2009 года № 209-ФЗ «Об охоте и сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который практически заблокировал всю десятилетиями складывающуюся охотхозяйственную деятельность страны. Закон лишил возможности проведения Всероссийских учетов, как это было ранее, проведения контрольных учетов и т.п. В соответствии с законодательством, в настоящее время лимиты добычи устанавливаются на уровне субъекта Российской Федерации на основании заявок на квоты от охотпользователей. Лимит добычи в субъекте — это механическая сумма квот.

Квоты и мониторинг

А квоты устанавливаются охотпользователем самостоятельно на основании т.н. мониторинга, проведенного самим охотпользователем. Как проводится такой «мониторинг» — большой вопрос. Но по закону и квоты, и лимиты добычи по субъекту устанавливаются именно по показателям мониторинга, а не по данным учетов. Практика показывает, что данные учетов численности и данные мониторинга порой различаются в разы. Полномочия федерального органа исполнительной власти ограничены возможностью согласования проектов лимитов и квот, установленных на региональном уровне. Лишь при обнаружении грубейших несоответствий представленных показателей существующим нормативным правовым актам (соответствующим приказам Минприроды России), материалы могут быть направлены для уточнения и исправления. Да и сами нормативно-правовые акты, принятые за последние 7–8 лет, вызывают много нареканий со стороны охотничьей общественности. Взять, к примеру, приказ Минприроды России от 30 апреля 2010 года № 138 «Об утверждении нормативов допустимого изъятия охотничьих ресурсов и нормативов численности охотничьих ресурсов в охотничьих угодьях». Чем руководствовались разработчики упомянутых нормативов при установлении конкретных цифровых показателей, ни ученым-охотоведам, ни охотоведам-практикам понять невозможно. И в законе нет ни слова об учетах численности.

Установление лимитов

И как результат — при установлении лимитов используются некорректные данные, полученные без проведения учетов численности животных. На практике это выглядит так: лимиты и квоты существуют только на бумаге, а добыча осуществляется бесконтрольно и в размерах, никакого отношения к лимитам не имеющим. Наглядный пример — дикий Северный олень. Но это в полной мере относится и к другим охотничьим видам животных.

Вызывает сомнение достоверность сведений об объемах незаконной добычи, представленных в государственный охотхозяйственный реестр уполномоченными органами субъектов РФ.

Существующая ныне законодательная, нормативно-правовая база охотничьего хозяйства ни в коей мере не обеспечивает полномасштабного достоверного мониторинга состояния охотничьих ресурсов, а следовательно, и рационального, неистощительного научно обоснованного их использования.

Деградация промысловой отрасли

Анализ сложившейся ситуации с диким Северным оленем в Российской Федерации наглядно свидетельствует о том, что основная причина катастрофического снижения численности данного уникального биологического ресурса — это деградация всей охотхозяйственной и, в частности, промысловой отрасли.

В 2019–2020 гг. нами были проведены авиаучеты численности дикого Северного оленя в Ханты-Мансийском автономном округе — Югре, ЯНАО, НАО, Якутии и на п-ове Таймыр. В процессе авиаучетов была также проведена оценка антропогенного влияния, которое в основном сводится к браконьерству, незаконной резке пантов, истощительной охоте, неграмотному развитию домашнего оленеводства, сопровождающегося многократным превышением оленеемкости пастбищ и их необратимой деградации, а также к развитию сети нефте- и газопроводов, препятствующей нормальной миграции.

Полученные результаты показали, что дикий Северный олень сохранился только на территориях ООПТ или в наиболее удаленных и труднодоступных районах. Фактически в этих регионах ареал и численность данного вида настолько сократились, что его популяции можно считать островными. Это подтверждается и данными дистанционного прослеживания.

Сокращение численности таймырской популяции

Самая крупная в мире таймырская популяция дикого северного оленя сократилась с практически миллиона голов до 300–350 тысяч особей, нарушены миграционные связи, отмечена крайне низкая доля телят-сеголетков в популяции.

Несмотря на все еще значительную общую численность, состояние дикого Северного оленя не может не вызывать тревогу. Некогда обширный ареал сейчас разделен на ряд труднодоступных рефугиумов, куда олени оттесняются из-за воздействия браконьерства, неконтролируемой охоты, потери местообитаний и пастбищной конкуренции с домашним оленем. Некоторые группировки диких оленей фактически перешли с миграционного образа жизни на оседлый, поскольку мигрировать им либо некуда, либо, покидая безопасную территорию, они немедленно уничтожаются браконьерами.

Как сохранить дикого Северного оленя

Необходимо задать себе вопрос: хотим ли мы сохранить дикого Северного оленя и на протяжении неограниченного времени использовать его ресурсы в будущем? Если да, то сегодня нужно принимать незамедлительные меры по сохранению этого уникального компонента тундровых и таежных экосистем.

Нами подготовлены: предложения по созданию сети ООПТ в ранге региональных заказников; предложения по изменениям Правил охоты и региональных параметров охоты; план проведения тотального авиаучета. Также считаем крайне необходимым срочное принятие федеральной стратегии по сохранению дикого Северного оленя. Если не принять неотложных мер, то он разделит судьбу сайгака.